5 февраля 2006 года отошел ко Господу приснопоминаемый всероссийский старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Его земная жизнь – это непрерывная цепь духовных и человеческих подвигов во имя укрепления православной веры в нашей многострадальной стране и среди нашего истерзанного многогрешного народа...
Недалеко то время, когда мы выделим в особую когорту тех священнослужителей, которые не погибли под пулями расстрельных команд, не умерли от болезней и лишений в лагерях и тюрьмах богоборческого лихолетья (их мы поминаем как новомучеников), а выжили несмотря на все и вопреки всему, не согнулись и не сломались, оставаясь негасимыми светочами в долгой глухой атеистической ночи, опустившейся на нашу Россию. Это особая категория людей, которые всю жизнь противостояли насилию и репрессиям, обрушенным на них государственным Молохом, и выстояли благодаря Вере и во славу Веры. Слава Богу, что многим из них и отцу Иоанну (Крестьянкину) в том числе, довелось увидеть иные времена, которые они приближали всем своим духовным подвижничеством.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) скончался совсем недавно, и еще в середине 1990-х гг., будучи уже в весьма преклонном возрасте, охотно принимал посетителей, съезжавшихся к нему со всей России в Псково-Печерский Свято-Успенский монастырь. Такая близость во времени делает его для нас особенно близким, понятным, современным. В последние годы жизни он охотно делился воспоминаниями, так что известно о батюшке не в пример больше, чем о тысячах священномучеников и исповедников, окончивших свои дни в местах, откуда отцу Иоанну было суждено вернуться. Кроме того, о нем остались сотни проникновенных воспоминаний. Люди, которым довелось видеть отца Иоанна, вспоминают, как вдохновенно он служил в храме. Как шел из храма, окруженный людьми, пожилыми и молодыми, часто приехавшими, чтобы только увидеть его, – шел стремительно, почти летел, успевая отвечать на вопросы и раздаривая предназначавшиеся ему самому гостинцы. Как усаживал духовных чад на старый диванчик в своей келье и за считанные минуты разрешал сомнения, утешал, увещевал, одаривал иконками, брошюрами духовного содержания (в 1980-е гг. них был большой недостаток), щедро поливал святой водой и помазывал «маслицем». С каким духовным подъемом люди потом возвращались домой. На письма, мешок с которыми неизменно стоял в углу его кельи, отец Иоанн отвечал до самой смерти (в последние месяцы он диктовал ответы келейнице Татьяне Сергеевне Смирновой), и даже последнее в его жизни Рождество многие его духовные чада встретили, получив от батюшки привычную открытку с личным поздравлением. Сколько таких открыток он рассылал каждый год – сотни? тысячи?
Отца Иоанна (Крестьянкина) называли «всероссийским старцем» – и в самом деле ему открывалась воля Божия о людях, чему имеются многие десятки свидетельств. А еще он был исповедником, претерпевшим при советской власти тюрьму, пытки, лагерь, несколько раз был при смерти. А еще – автором вдохновенных проповедей, ныне разошедшихся миллионными тиражами. А еще он оставил несколько замечательных книг, в том числе «Опыт построения исповеди», с которой многие люди поколения 1970-х гг. начали путь к вере.
Наконец, отец Иоанн был уникальным молитвенником, поминал в своей молитве всех людей, хотя бы раз встреченных в своей жизни.
Ладонь святителя Тихона
«До 14 лет я не встречал ни одного неверующего человека», – признавался отец Иоанн. Родился он 29 марта (11 апреля по новому стилю) 1910 г. в семье орловских мещан Михаила Дмитриевича и Елизаветы Иларионовны Крестьянкиных и был восьмым ребенком. Имя мальчик получил в честь преподобного Иоанна Пустынника, в день памяти которого появился на свет. В тот же самый день Церковь празднует память преподобных отцов Псково-Печерских Марка и Ионы, поэтому трудно считать случайностью, что последние 38 лет своей жизни отец Иоанн прожил в Псково-Печерском монастыре и именно в это время получил всероссийскую известность.
Отец Вани умер, когда мальчику было два года, и воспитывала его в основном мама, которой чем могли помогали родственники, в том числе Ванин дядя, купец Иван Александрович Москвитин. До 1917 г. Ваня безвыездно жил в Орле и сохранил много трогательных воспоминаний о детстве. Например, о том, как мама Елизавета Иларионовна делила между младшими детьми – Танечкой и Ванечкой – последнее яичко, предназначавшееся ей самой, ссылаясь на то, что у нее «болит головка». Одним из важных для маленького Вани людей был местный священник отец Николай (Азбукин), который крестил его еще младенцем. Как-то, будучи в гостях, маленький Ваня смутился отсутствием на столе постной пищи – день-то был пятничный. Он не стал есть, сказавшись на плохое самочувствие, но очень скоро причина «нездоровья» оказалась раскрыта. Идти домой ему довелось с отцом Николаем, который, в отличие от мальчика, не отказался от предложенной гостям пищи и по дороге мягко втолковывал Ване, что ошибка хозяев была невольной, поэтому ее «следовало покрыть любовью» и не обратить на нее внимания.
Уже в шесть лет Ваня начал прислуживать в церкви – вскоре после того, как местный гробовщик и по совместительству помощник церковного старосты сшил для мальчика стихарь из золотой парчи, шедшей на отделку гробов. Ваню поставили пономарем, а мама помогала ему чистить лампады и церковную утварь.
В 12 лет, в 1922 году, Ваня впервые высказал желание стать монахом. Произошло это во время отъезда Елецкого епископа, будущего исповедника Николая (Никольского) на новое место службы: прощаясь с орловской паствой, он спросил среди прочих и иподиакона Иоанна Крестьянкина, на что его благословить. Тот просил благословления на монашество, что и получил спустя 44 года.
А на следующий год, приехав в Москву и будучи в Донском монастыре, Ваня получил еще одно благословение, о котором впоследствии помнил всю жизнь, – от Святейшего Патриарха Тихона, проводившего последние годы жизни под арестом. В 1990 г., когда отец Иоанн жил в Псково-Печерском монастыре, Патриарх Тихон явился ему и предупредил о грядущем разделении Русской Церкви (что вскоре и произошло на Украине). В конце жизни, уже после прославления святителя Тихона в 1998 г., отец Иоанн говорил, что все еще чувствует его ладонь на своей голове.
Орел – Москва – Черная речка
В 1929 г. Иван Крестьянкин окончил школу и поступил на бухгалтерские курсы. Бухгалтером он работал до 1944 г., но сердце его всегда принадлежало Церкви. Именно по этой причине в 1932 г. ему пришлось уехать из Орла в Москву: с первого места работы в Орле его уволили за нежелание участвовать в регулярных воскресных «авралах», а найти место уволенному в те времена было тяжело. Первые недели, не желая огорчать мать, Иван исправно вставал по утрам и «уходил на работу», а в конце месяца даже принес домой «зарплату» – деньги, вырученные от продажи скрипки. Но новая работа не подыскивалась, и вот по благословению известной орловской старицы – матушки Веры (Логиновой) юноша уезжает в столицу.
На фронт в 1941 г. Иван Михайлович не был призван по слабому зрению – у него была сильная близорукость. Но трудности военного времени его не миновали. Будущему отцу Иоанну пришлось несколько дней скрывать у себя дома двоюродного племянника Вадима, отставшего от эвакуационной колонны – по законам военного времени того вполне могли признать дезертиром и расстрелять. Днем Вадим прятался в сундуке, где были просверлены дырки для поступления воздуха, а ночью вместе с двоюродным дядей молился святому Николаю Чудотворцу. В конце концов, Иван отправился в комендатуру с заявлением о контузии Вадима. Дело разрешилось благоприятно: Вадима отправили в больницу, да еще выдали обоим талоны на воинский паек – это на время избавило Ивана от голодного существования, которое он вел в первые годы войны.
В июле 1944 г. Иван Михайлович стал псаломщиком в храме Рождества Христова в Измайлове. Этот самый храм он незадолго до того видел во сне: его ввел внутрь преподобный Амвросий Оптинский и попросил сопровождавшего их монаха принести два облачения, чтобы служить. Уже через полгода митрополит Николай (Ярушевич) рукоположил Иоанна Крестьянкина в диаконы, а еще через девять месяцев он стал священником – одним из первых, рукоположенных новым Патриархом Алексием I.
Первые послевоенные годы были временем короткого возрождения Русской Православной Церкви: гонения ненадолго ослабли, и люди потянулись в храмы. Это время предъявляло особые требования к священникам: нужно было проявлять особую чуткость и сострадание, помогать людям в бытовых обстоятельствах, и отец Иоанн, оставшийся служить в Измайловском храме, отдавал себя людям без остатка. До позднего вечера он ходил на требы, исповедовал, крестил, венчал, благоустраивал храм. Случались дни, когда единственным свободным временем, которое он мог выкроить для отдыха, были полчаса до вечерней службы, которые он проводил в алтаре.
Настоятель храма порывы молодого священника не поощрял – они могли привлечь лишнее внимание со стороны уполномоченных, продолжавших зорко следить за Церковью. Храм могли в любой момент закрыть, а не в меру ревностных служителей сослать на стройки социализма. Много позже отец Иоанн рассказывал, как однажды, усомнившись в уместности тогдашнего своего усердия, поделился мыслями с Патриархом Алексием (Симанским).
– Дорогой батюшка! Что дал я вам, когда рукополагал? – спросил его в ответ Патриарх. – Служебник. – Так вот. Все, что там написано, исполняйте, а все, что затем находит, терпите.
Уже в начале своего служения, в конце 1940-х гг., отец Иоанн завел обычай составлять проповеди заранее. С этим правилом он не расставался до конца своего служения и во время литургии, как правило, зачитывал проповеди по тетрадям. Но тексты эти никогда не были чем-то отвлеченно-теоретическим. Уже в зрелые годы батюшка вспоминал, как однажды в молодости, увлекшись написанием проповеди о любви, он заперся в комнате, и, не желая, чтобы его отвлекали, несколько раз проигнорировал стук в дверь. Выйдя затем в коридор, он увидел соседку, которая извинилась и объяснила, что хотела занять денег на хлеб. Укоры совести были таковы, что батюшка не стал даже произносить ту проповедь с амвона.
В 1950 г. отец Иоанн заканчивал Московскую духовную академию в Троице-Сергиевой лавре и писал кандидатскую диссертацию о преподобном Серафиме Саровском. Защитить ее не пришлось. В ночь с 29 на 30 апреля в его квартиру нагрянули следователи, а самого отца Иоанна увезли на Лубянку.
Иерей Иоанн Крестьянкин, фото из дела 1950г.
Следующие пять лет отец Иоанн провел в тюрьмах и лагерях, а вернулся с перебитыми пальцами на левой руке и в предынфарктном состоянии. «Господь перевел меня на другое послушание», – говорил он о своем заключении. Но именно это время, проведенное сначала в одиночной камере на Лубянке, потом в Лефортовской тюрьме (и там, и там его много допрашивали и пытали), затем в холодных бараках лагеря строгого режима на разъезде Черная речка (Архангельский край) и, наконец, в инвалидном лагерном поселении под Самарой он называл едва ли не самым счастливым в своей жизни. «Там Бог близко», – объяснял отец Иоанн. И еще – «там была настоящая молитва, теперь такой молитвы у меня нет».
«Главное – молись»
Отца Иоанна арестовали по доносу, написанному настоятелем, регентом и протодиаконом храма, где он служил. Архимандрит Тихон (Шевкунов), много лет имевший возможность общаться с отцом Иоанном в Псково-Печерском монастыре, рассказывает в своей книге «Несвятые святые», что с частью обвинений, предъявленных ему, батюшка даже согласился. Например, он не отрицал, что вокруг него собираются молодые люди, прогонять которых он как пастырь не считал себя вправе, и что он не благословляет их вступать в комсомол, ведь это организация атеистическая. Отрицал он лишь свое предполагаемое участие в антисоветской агитации: «деятельность подобного рода» его как священника совсем не интересовала.
Через пять лет, когда отец Иоанн будет выходить на свободу (его осудили на семь лет, но по амнистии выпустили на два года раньше), начальник лагеря спросит у него: – Батюшка, вы поняли, за что сидели? – Нет, так и не понял. – Надо, батюшка, идти за народом. А не народ вести за собой.
Но даже в лагере, где было много уголовников, люди сами тянулись к отцу Иоанну. Однажды ему поручили раздать заключенным их заработок – по несколько монет, но накануне их раздачи чемодан с деньгами кто-то украл. Отец Иоанн приготовился к худшему и только мысленно воззвал к Богу: «пронести чашу сию мимо меня, но не чего я хочу, а чего Ты». На следующий день чемодан с содержимым нашелся: его изъял у уголовников и вернул священнику их главный «авторитет», слово которого было законом для остальных.
Другой заключенный, протоиерей Вениамин Сиротинский, рассказывал, как однажды у начальника лагеря смертельно заболела дочка. «В отчаянии начальник послал за нами, мы попросили всех выйти, сокращенным чином окрестили ребенка, дали выпить освященной воды, помолились, и – чудо! – на другой день ребенок был здоров».
Несколько раз отец Иоанн и сам был на грани смерти: его едва не убила непосильная работа на лесоповале, впоследствии замененная на «прожарку» одежды осужденных от насекомых в жарко натопленном бараке. Тем не менее, он не осуждал никого, и даже тех, кто донес на него. Еще во время допросов в Москве следователь вызвал настоятеля храма, где служил отец Иоанн, на очную ставку с подследственным. Увидев доносчика, батюшка так обрадовался, что бросился обнимать его, но тот рухнул на пол, от волнения потеряв сознание. Позже, уже в лагере, отец Иоанн узнал, что прихожане бойкотируют священника-доносчика, и как-то раз передал с очередным освобожденным на волю записку для них. В записке содержались Божие благословение и просьба «простить батюшку-осведомителя, как простил он, отец Иоанн, и посещать совершаемые им богослужения».
Всю жизнь батюшка помнил следователя, которого, как и его самого, звали Иваном Михайловичем. «Хороший был человек, хороший, да жив ли он?» – пересказывала впоследствии слова батюшки его келейница. Он задумывался и сам себе отвечал: «Жив, жив, но очень уж старенький».
Освободили отца Иоанна на Сретение Господне, 15 февраля 1955 г., но глаз так и не спускали, так что риск вернуться в тюрьму никогда по-настоящему не исчезал. Однажды это почти случилось. Весной 1956 г., когда батюшка уже почти год как служил в Троицком кафедральном соборе Пскова, его невзлюбили местные власти и уполномоченный – за долгие проповеди и за то, что он благоустроил собор, рассказывает протоиерей Олег Тэор. Однажды отца Иоанна предупредили: «В одну ночь собирайтесь и уезжайте, иначе попадете туда, где уже были». Батюшка послушался, и, как выяснилось вскоре, не зря: его уже готовились арестовать, приписав расхищение государственного имущества.
Спустя много десятков лет к насельнику Псково-Печерского монастыря иеромонаху Рафаилу приехал племянник, скрываясь от милиции, которая разыскивала его по ложному подозрению. Подростка привели к отцу Иоанну, и тот подтвердил: в преступлении, которое приписывают пареньку, он невиновен, но в тюрьме посидеть все-таки придется. После получасовой исповеди паренек и сам смирился с этой мыслью, но все же спросил батюшку: «а как вести себя в тюрьме?». И услышал: «Все просто – не верь, не бойся, не проси. А главное – молись» (см. «Несвятые святые» архимандрита Тихона).
Эта особенная молитва, которую творил отец Иоанн в условиях смертельной опасности, не осталась без ответа. Уже выйдя на свободу и вернувшись к служению (теперь он служил на сельских приходах, в основном в Рязанской области), отец Иоанн стал невольно обращать на себя внимание прихожан явными духовными дарованиями – поразительным даром рассуждения и прозорливостью. Существует свидетельство Симеона (Желнина), ныне прославленного в лике святых, подвизавшегося в Псково-Печерском монастыре еще до того, как насельником этого же монастыря стал отец Иоанн. Как-то раз, когда келейница преподобного старца Симеона стала отпрашиваться в «святые места» и заодно навестить отца Иоанна, тот оживился и ответил: «Вот к нему-то съезди. Он земной ангел и небесный человек».
Шесть приходов
При Хрущеве гонения на Церковь возобновились с новой силой. Новый лидер страны обещал показать по телевизору «последнего попа», церкви стали повсюду закрывать, то навешивая на двери замки, то превращая их в склады (Псково-Печерский монастырь едва ли не единственный в России избежал закрытия в советский период). Возобновились массовые аресты священнослужителей. Для отца Иоанна Крестьянкина это было время скитаний по приходам. Всюду, где он появлялся, звучала проповедь, восстанавливались церкви – часто вопреки официальным запретам. Вместе с прихожанами штукатурил стены, менял кровлю, красил полы сам батюшка.
Священноначалие было вынуждено «принимать меры»: за 11 лет батюшка сменил шесть приходов.
В те годы проявилось его духовное родство с одним из особо почитаемых им святых – Серафимом Саровским. Господь попустил отцу Иоанну почти такое же испытание, какое перенес 150 годами ранее преподобный Серафим. В ночь на 1 января 1961 г. (отец Иоанн служил тогда в церкви Космы и Дамиана в селе Летово Рязанской области) в священнический дом ворвались хулиганы, батюшку избили, связали, заткнули рот кляпом и бросили на полу. Так он пролежал до утра, когда соседи нашли его полуживого, а через несколько часов отец Иоанн уже служил литургию, молясь среди прочих о «не ведающих, что творят». Так же преподобный Серафим, понесший побои от разбойников, искавших в его келье деньги, просил не наказывать их, когда те были изобличены.
Несмотря на невзгоды и житейские трудности, редко можно было встретить в те годы такого открытого и доброжелательного священника, каким был отец Иоанн Крестьянкин. Реставратор Савелий Ямщиков, в молодости участвовавший в экспедиции по Рязанской области, ходил по храмам и ставил на учет уникальные иконы. «Зачастую мы встречали или равнодушных священников, или очень подозрительных батюшек», – вспоминал он. Совсем другим оказался священник храма в деревне Некрасовка: он вышел навстречу незнакомым людям «удивительной легкой походкой – как будто не шел он, а парил в воздухе – с доброжелательной улыбкой», а «глаза его искрились любовью, как будто к нему приехали не чужие незнакомые люди, но его близкие родственники».
Точно так же будут позже описывать отца Иоанна, уже 70- и 80-летнего, десятки людей, которые направятся к нему в Псково-Печерский монастырь. Один из них, Александр Богатырев, рассказывает, что батюшка принял его, приехавшего впервые, как старого приятеля, «держал за руку и ласково смотрел сквозь толстые стекла очков». «Я не мог оторвать глаз от его взгляда, – пишет он. – Это были не очки, а фантастический микроскоп, сквозь который он видел мою запачканную душу». Другой пример приводит Татьяна Горичева, рассказывая о знакомом, впервые приехавшем в Печоры: «Николай неуверенно встал в самый конец длинной очереди, но старец сразу же заметил его, подошел сам, обнял (он видел его впервые), поцеловал в лоб, в щеки, в затылок – только мать может так ласкать свое страдающее дитя. Старец спросил, откуда Николай приехал, когда сможет прийти к нему на исповедь».
«Старцев сейчас нет»
Детская мечта отца Иоанна исполнилась в 1966 г. – он был пострижен в монахи. А год спустя Патриарх Алексий I благословил иеромонаха Иоанна (Крестьянкина) на служение в Псково-Печерском монастыре.
Этот период жизни батюшки особенно хорошо известен. В это время он пишет «Опыт построения исповеди», подробно разбирая каждую заповедь и показывая, как научиться видеть «свои грехи как песок морской». Выясняется, что даже заповедь «Не убий», нарушителями которой люди обычно себя не считают, сплошь и рядом нами нарушается: «Каждый на себе испытал, как убивает злое, жестокое, язвительное слово. Как же тогда сами-то мы можем этим словесным орудием наносить жестокие раны людям?! Господи, прости нас, грешных! Мы все убивали ближнего своего словом».
Именно в этот период, охватывающий почти 40 лет, отец Иоанн (в 1973 г. возведенный в сан архимандрита) становится «всероссийским старцем», к которому стекаются люди и письма со всей страны и даже из-за рубежа. Сам батюшка такому наименованию, впрочем, решительно противился: «Старцев сейчас нет. Все умерли. <…> Не надо путать старца и старика. <…>Нам надо усвоить, что все мы есть существенная ненужность и никому, кроме Бога, не нужны». Возможно, батюшка и сам не всегда осознавал, что за многими его словами и ответами стоит нечто большее, чем просто опыт и человеческая мудрость. Архимандрит Тихон (Шевкунов) называет отца Иоанна «одним из очень немногих людей на земле, для которых раздвигаются границы пространства и времени, и Господь дает им видеть прошлое и будущее, как настоящее»: «Мы с удивлением и не без страха убедились на собственном опыте, что перед этим старичком, которого недоброжелатели насмешливо именовали «доктором Айболитом», человеческие души открыты со всеми их сокровенными тайнами, с самыми заветными стремлениями, с тщательно скрываемыми, потаенными делами и мыслями. В древности таких людей называли пророками».
Один из ярких примеров, которые приводит отец Тихон, – история создания Псково-Печерского подворья в Сретенском монастыре, начавшаяся с того, что отец Иоанн, не слушая никаких возражений, направил его – будущего архимандрита Тихона – к Патриарху Алексию II просить благословение на создание подворья в Москве. Незадолго до того Патриарх строго запретил обращаться к нему с подобными просьбами, но, когда отец Тихон последовал «воле Божией» (именно так объяснил свое поручение сам отец Иоанн), никаких препятствий не возникло.
Обычно отец Иоанн не настаивал на безусловном исполнении своих советов и не столько советовал, сколько мягко и аккуратно направлял самого человека на верный ход рассуждения. Но если он все-таки на чем-то настаивал, а духовное чадо делало по-своему, он очень сокрушался – своеволие не раз приводило к трагедиям. Так, например, скоропостижно ушла из жизни Валентина Павловна Коновалова, директор большой продуктовой базы в Москве, решившая вопреки категорическому запрету батюшки удалить катаракту на глазе: во время операции с ней случился инсульт и полный паралич.
Перед этими иконами молился отец Иоанн
В воспоминаниях людей отец Иоанн чаще всего предстает как кроткий, ласковый и очень любвеобильный человек. «Чадца Божии» – так называл он многих своих визитеров. «Думалось: если человек так может любить человека и так радоваться о каждом грешнике, то как же любит нас Господь!» – пишет о батюшке игумен Николай (Парамонов). Но в проповедях и письмах отец Иоанн очень часто проявляет качества, дополняющие его доброту и заботливость, – строгость (иногда даже суровость), верность канонам и непримиримость ко греху. В проповеди на неделю о Страшном суде он требует от прихожан «сугубого внимания» и подробно рассказывает о геенских муках, от которых много лет страдал Николай Мотовилов, ученик преподобного Серафима Саровского, решивший в одиночку побороться с бесами. А вот характерная выдержка из одного письма, написанного батюшкой: «Мне просто дико слышать и читать то, о чем Вы пишете. Вы хотя бы сначала познакомились с Православным катехизисом, да себя бы лучше рассмотрели и познали, и уверен: пришли бы к единственному правильному выводу – надо самому учиться жить по-христиански». Письма раскрывают самую суть отца Иоанна, призывающего «стоять за веру до самой смерти».
В монастырские годы отцу Иоанну, всегда с огромным уважением относившемуся к священноначалию, не раз выпал случай смириться: бывало, наместники монастыря запрещали ему принимать посетителей, могли и язвительное слово сказать. А на закате дней отцу Иоанну пришлось пережить непонимание и со стороны многих бывших почитателей, вплоть до обвинения в предательстве – после того, как он распространил знаменитое послание по поводу ИНН, который многие опасались брать, принимая за печать антихриста. Отец Иоанн призвал не бояться ни номеров, ни карточек, а всецело доверять Богу: «Господь ли не знает, как сохранить Своих чад от годины лютой, лишь бы сердца наши были верны Ему». Ту же мысль он развивал в частных письмах: «Печать последует только за личным отречением человека от Бога, а не обманом. Обман смысла не имеет. Господу нужно наше сердце, любящее Его».
“Принимать или не принимать индивидуальный номер – одно время казалось, что важнее проблемы в православном сообществе нет, – вспоминает архимандрит Закхей (Вуд), несколько раз приезжавший к отцу Иоанну из США и считавший его “непререкаемым духовным авторитетом”. – Но и в этом вопросе старец сказал свое веское слово. Конечно, это благодать от Господа – знать все то, что касается жизни простых людей, живущих за оградой храмов”. То, что архимандрит Иоанн, с начала 1990-х гг. практически не покидавший стен монастыря, был в курсе всего, что происходит снаружи, поистине удивительно, пишет отец Закхей. Впрочем, это может показаться более понятным, если вспомнить, какой поток людей и писем проходил ежегодно через келью отца Иоанна.
Келья, где жил отец Иоанн
Таинство смерти
Отец Иоанн отошел ко Господу 5 февраля 2006 г., в день памяти Собора новомучеников и исповедников российских – сам он считал этот праздник одним из самых знаменательных для современной России. «Непрекращающиеся гонения, в которых рождалась Вселенская Церковь, казалось, обошли Россию, – говорил батюшка в известной проповеди, посвященной этому празднику вскоре после его установления, в 1994 г. – Русь приняла христианство готовым, выстраданным другими, из рук своего Великого равноапостольного князя-правителя Владимира и вросла в него весьма малыми жертвами. Но могла ли Русская Церковь миновать общий всем христианам путь, начертанный Христом? Возложат на вас руки и будут гнать вас, предавать в темницы, и поведут предправителей за имя Мое (Лк, 21, 12). Это Божие определение о Церкви открылось со всей очевидностью еще с апостольских времен. А для России час испытания ее веры, час подвига за Христа пришел в XX веке, ибо не без России Вселенская Церковь должна была достигнуть полноты духовного возраста и совершенства».
Сам отец Иоанн был таким исповедником, который прошел через эти испытания, очистился в них и еще при жизни явил свидетельства святости.
Отхождение отца Иоанна из мира было постепенным и подобным тем, которые мы находим в житиях святых. Вот несколько выдержек из дневника его келейницы.
«2 декабря 2004 г. отец Иоанн среди ночи позвал меня и попросил пободрствовать с ним в молитве: «Трудно тебе будет пережить, если ты найдешь меня утром уже отшедшим». На мой вопрос: «А что, вы уже получили о том извещение?» – уклончиво ответил: «Я реку своей жизни уже переплыл и сегодня это увидел».
«29 ноября в два часа дня батюшка вдруг в восторге запел: «Исаие ликуй, Дева име во чреве…» – и повторил этот тропарь несколько раз. <…> Лицо отца Иоанна светилось неземным светом. Тихо и отрешенно он произнес: – Приходила. – Кто? – Царица Небесная приходила».
«С 18 декабря отец Иоанн причащался ежедневно. <…>Через десять дней, 28 декабря, стало очевидно, что жизнь уходит. Именно в тот день пришел из типографии заказ – аудиодиски батюшкиных проповедей, объединенных под названием «Блажени мертвии, умирающии о Господе». И чья-то рука, подчинившись заглянувшей в будущее мысли, вывела на коробках решительный приговор: «Поминальный набор».<…> С 30 на 31 декабря в 3 часа 30 минут ночи отец Иоанн пришел в совершенное изнеможение и, собравшись с силами, громко, но спокойно произнес трижды: «Я умираю». Стали читать отходную. Дожили до утра.<…> При пении пасхального канона лицо батюшки изменилось. <…> Так в последние минуты земной жизни, когда душа готова была выйти из обветшавшего тела, Дух Божий остановил разлучение. <…> По окончании пения пасхальных стихир в ответ на возглас: «Христос Воскресе!» – все услышали тихий и сбивчивый шепот умирающего: «Во-исти-ну Воск-ресе!» По втором возгласе: «Христос Воскресе!» – отец Иоанн с усилием приподнял руку, перекрестился и уже яснее произнес: «Воистину Воскресе!» И особенно очевидным для всех собравшихся в келии сверхъестественное могущественное действие в отце Иоанне Божьего Духа стало, когда на третий возглас он уже своими обычными интонациями тихо, но радостно подтвердил свидетельство о Воскресшем Христе: «Воистину Воскресе Христос!» – и твердо перекрестился».
«Утром, 5 февраля , готовился к Причастию. Спозаранку его облачили: белый подрясник, праздничная епитрахиль. Истощение сил прикрылось сонной истомой. Померила давление, и оно, не выдав тайных приготовлений батюшки, было нормальным. <…> На вопрос, будем ли причащаться, – безгласный кивок головы. Причастился, запил <…> прикрыл глаза и слегка повернулся направо. <…>И в этот момент я поняла, увидела, что батюшка не откроет больше глаз. Он ушел. Таинство смерти свершилось».
«Обычно Господь забирает человека в лучший миг его жизни <…>, чтобы он не снизил свой уровень, – говорил протоиерей Димитрий Смирнов, знавший архимандрита Иоанна (Крестьянкина) лично, – а здесь наоборот: отец Иоанн давно достиг христианского совершенства и жил только ради всех нас. Таких людей называли раньше столпами Церкви».
«Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ее», – обещал Господь Петру (Мф, 16:18). И Он сохраняет свою Церковь, но не без участия человека. Благодаря таким редким и удивительным людям, каким был архимандрит Иоанн (Крестьянкин), нам, возвращающимся в Церковь сегодня, после того как несколько предшествующих поколений было воспитано в безбожии и преемственность веры чуть было не оказалась утрачена навсегда, – нам еще есть куда вернуться. Эта преемственность все-таки сохранилась.
Могила архимандрита Иоанна (Крестьянкина)
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) February 5th, 2016
«
Благословение Господа над Россией, над святой Православной нашей Церковью,
над народом Божиим и над нами
».
(с) Архимандрит Иоанн
Среди известных священников XX века отец Иоанн Крестьянкин занимает особое место. Он оставил по себе настолько светлый след, что тысячам людей в России и теперь, когда его нет на земле, одного воспоминания об этом удивительно ясном человеке, одного взгляда на его фотографию, коротенького отрывка из его проповеди или письма, бывает достаточно для того, чтобы найти в себе силы двигаться дальше. Ему была присуща та особая доброта и особый жизненный оптимизм, которые рождает пережитое страдание за исповедание веры, за преданность Церкви и близость Христу.
Оригинал взят у filin_dimitry в Книга Живых...десять лет назад отошел ко Господу архимандрит Иоанн Крестьянкин...Десять лет назад отошел ко Господу архимандрит Иоанн Крестьянкин...
Детство и юность
Отец Иоанн рассказывал, что он был восьмыми последним ребенком в семье орловских мещан Михаила Дмитриевича и Елисаветы Иларионовны Крестьянкиных. Родился 29 марта (11 апреля по новому стилю) 1910 года, тогда этот день пришелся на понедельник пятой седмицы Великого поста. Крестили Ваню в храме святого пророка Божия Илии, который в народе называют Николо-Песковской церковью. Крещение состоялось 31 марта (13 апреля по новому стилю). В тот год это был день Стояния Марии Египетской. Крестил младенца священник Николай Азбукин. Крестной матерью стала Параскева Иларионовна Овчинникова, родная сестра матери, крестным отцом — старший брат, Александр Михайлович Крестьянкин.
Из батюшкиных рассказов становилось ясно, что любовь ко всему живому проявилась в нем с самого раннего детства. Он плакал над погибшим цыпленком, устраивая ему «христианское погребение», вскармливал слепых мышат, оберегая их жизнь от покушений взрослых домочадцев. «Лиза, да что ты на него смотришь, выдери ты его и все. Мышей тут разводить в доме! » — сердился дядя. Но мама оберегала не столько мышат, сколько сына от суровой жестокой трезвости жизни, оставляя его сердце ростки жалости и любви ко всему слабому и обиженному.
Будещий старец детства прислуживал в храме, был послушником у известного Орловского архиепископа Серафима (Остроумова) (будущего священномученика, причисленного к лику святых в 2001 г.). Уже в возрасте шести лет был пономарём, затем исполнял обязанности иподиакона. В двенадцать лет впервые высказал желание быть монахом. В жизнеописании старца эта история описана следующим образом:
Елецкий епископ Николай (Никольский) прощался с богомольцами, уезжая на новое место службы. Прощание близилось к концу, и иподиакону Иоанну тоже хотелось получить от архиерея напутствие в жизнь. Он стоял рядом с ним и осмелился прикоснуться к его руке, чтобы обратить на себя внимание. Владыка наклонился к мальчику (тот был небольшого росточка) с вопросом: «А тебя на что благословить?» И Ваня в волнении произнес: «Я хочу быть монахом». Положив руку на голову мальчика, епископ помолчал, вглядываясь в его будущее. И серьёзно сказал: «Сначала окончишь школу, поработаешь, потом примешь сан и послужишь, а в своё время непременно будешь монахом». Всё в жизни определилось. Благословение архиерея Николая (Никольского), исповедника и мученика, начертало образ жизни Ивана Крестьянкина во всей полноте.
Позднее это благословение подтвердил орловский архиерей Серафим (Остроумов).
В 1923 году в жизни Вани состоялась встреча, которая стала особенной вехой в его жизни. Староста Ильинской церкви Петр Семенович Антошин пригласил Ваню поехать в Москву. Москва со своими святынями произвела на тринадцатилетнего мальчика очень глубокое впечатление. Но более всего окрылила встреча в Донском монастыре со Святейшим Патриархом Тихоном и благословение, от него полученное. Благодать патриаршего сана, благодать исповедничества живо восчувствовалась душой. Батюшка уже в старости говорил, что до сих пор чувствует ладонь святого Патриарха на своей голове.
Только в 1929 году закончил Ваня школу, которая не оставила каких-либо ярких впечатлений. Ибо, как вспоминал батюшка, он в то время был весь поглощен церковной жизнью и осмыслением того, что вошло в противоречие с ней.
По окончании школы, поучившись на бухгалтерских курсах, он приступил к работе, по-прежнему оставаясь ревностным богомольцем и церковным человеком. Но поработать пришлось недолго. Лихорадка всеобщего сокрушения сказывалась и в большом, и в малом. Частые авралы на работе сбивали все порядки жизни, почти не оставалось возможности посещать богослужения. И молодой человек, по сути своей не бунтарь, неожиданно воспротивился: «Я не причина вашей отсталости, я и не жертва ее ликвидации
».
Наутро был вывешен приказ о его увольнении.
Все попытки устроиться на работу в родном городе успехом не увенчались. Иван Крестьянкин попал в число неблагонадежных. Но и это не было случайностью, даже ошибки человека Господь обращает во благо, если довериться Его Промыслу.
Встал вопрос, что же делать дальше? И вспомнилось Ивану первое посещение Москвы тринадцатилетним мальчиком, ее святыни, незабываемая встреча с Патриархом. Все чаще дома Ваня заговаривал о Москве. Мама, не решаясь сама ответить на вопрос сына, отправила его к матушке Вере (Логиновой) из уст благодатной старицы узнать волю Божию. Матушка благословила Ивана жить в Москве, а встречу с ней в будущем назначила на Псковской земле. И эти ее пророческие слова о пребывании отца Иоанна у пещер Богом зданных свершились более чем через сорок лет. Память его сердца хранила образ старицы, и молитва о ней, и молитва ей сопутствовали ему всю жизнь.
Московский священник
В Москве Иван устроился на маленьком предприятии главным бухгалтером. Коллектив был в основном женский, и очень скоро у молодого человека начались негласные первые опыты духовничества. Сотрудницы прониклись к Ивану Михайловичу, как звали они его, таким доверием, что поверяли ему свои семейные тайны, свои переживания. Иногда, слишком разоткровенничавшись, они вспоминали, что перед ними молодой человек. Просили прощения, но все повторялось снова и снова.
Батюшка вспоминал, что в то время в родной Орел он наведывался редко. В 1936 году, во время его отпуска, тяжело заболела мама. Отпуск кончался, а выздоровления не наступало. Нужно было делать выбор между необходимостью уезжать и желанием остаться с мамой. Иван, как всегда, пошел к старице матушке Вере (Логиновой), а та, скрывая свои духовные дарования, отправила его к аптекарю Ананьеву: «Доктор Ананьев, он, он все тебе скажет ». Ананьев в неизменных клечатых штанах и с велосипедом на ходу выписал какую-то микстуру, сказав: «Завтра в двенадцать сорок придешь ко мне и все скажешь ». Доктор, сам того не ведая, по молитвам матушки Веры произнес пророческие слова. На следующий день ровно в двенадцать часов сорок минут мамочка скончалась. Проводив маму в последний путь, Иван возвратился в Москву.
Церковная жизнь столицы увлекала юношу. Московские святыни, престольные праздники и праздники в честь чтимых икон, благодатные службы священнослужителей, будущих новомучеников и исповедников, - все это одухотворяло жизнь, звало к действию. Появились единодушные единомысленные друзья, объединенные желанием служить Богу.
В 1939 году все изменилось самым неожиданным образом. Однажды, вернувшись домой, Иван не мог достучаться в дверь и, забравшись с улицы на окно, увидел хозяйку лежащей на полу. Приехавший врач, жалея молодого человека, сказала ему: «Молитесь, мой дорогой, чтобы она не завалялась, у нее паралич ».
Господь был милостив: через три дня Иван закрыл Анастасии Васильевне глаза. Похоронив ее по-христиански и вернувшись с кладбища, он увидел, что его дверь обложена котомками. Старушки со всего дома принесли к нему свои похоронные узелки и долго преследовали его просьбами-завещаниями похоронить их так же, как Анастасию Васильевну.
Итогом его бесправной жизни в Большом Козихинском переулке было то, что жилищная контора сама ходатайствовала о прописке Ивана Михайловича Крестьянкина в освободившейся комнате. Так он стал москвичом.
Когда началась Война Ивана на фронт не взяли: болезнь глаз оставила его в тылу. Он продолжал работать в Москве. 20 июля 1944 года Иван Михайлович Крестьянкин освободился от гражданской службы и стал псаломщиком в московском храме Рождества Христова в Измайлове.
Через шесть месяцев пришла депеша: Ивана вызывал к себе митрополит Николай. Владыка встретил его словами: «Ты что там натворил? » Иван опешил, мысли в голове заметались: «Нажаловались? » Он не мог вспомнить за собой вины и смущенно молчал. «Я тебя спрашиваю, что ты там натворил? » - повторил свой вопрос архиерей. Заикаясь, Иван проговорил: «Я не знаю, я ничего не делал ». И тогда митрополит Николай сказал, что впервые за всю его архиерейскую службу к нему пришел настоятель храма с ходатайством рукоположить во диаконы псаломщика, который еще и года в храме не прослужил. И передал слова отца протоиерея: «Владыка, рукоположите его, пусть пищит ».
14 января 1945 года, в день памяти Василия Великого, в храме Воскресения Христова на Ваганьковском кладбище митрополит Николай рукоположил во диаконы Ивана Крестьянкина. Первый день самостоятельной диаконской службы отца Иоанна пришелся на праздник преподобного Серафима Саровского, и Евангелие от Луки, которое читал молодой диакон, легло на сердце как грозное предупреждение на всю дальнейшую жизнь: Я посылаю вас, как агнцев среди волков...
В октябре 1945 Иоанн экстерном сдал экзамены за курс духовной семинарии и 25 октября 1945 Патриарх Алексий I рукоположил его во иерея. Молодой батюшка отец Иоанн остался служить на приходе в Измайлове, где его уже успели узнать.
Трудовой день молодого священника был заполнен до предела. После службы он безотказно и безропотно ходил на требы по домам прихожан, тогда это было еще возможно. Однажды он задержался в храме, а когда пришел на вызов - причастить болящую, оказалось, что она его не дождалась, умерла. Вместо Причащения он отслужил над ней первую заупокойную литию. Батюшка расстроился. Дочь старушки утешала его, ведь причащали ее ежедневно. Возвращаясь от усопшей, отец Иоанн углубился в размышления обо всем происшедшем: не виноват ли в чем он сам, что не успел застать ее в живых?
Из глубокой задумчивости его вывела женщина, стоявшая у калитки своего домика. Она была наспех одета, в глазах ее стояли слезы. Батюшка, одетый в обычное пальто, под которое была подвернута ряса, выглядел как мирянин. Он подошел к женщине с живым участием: «Что случилось? » И она, сраженная горем, откровенно рассказала о своем молодом умирающем сыне. Главная печаль матери была о том, что он никогда не исповедовался и не причащался. Батюшка тут же выразил свою готовность войти в этот дом печали. Не раздеваясь, чтобы не обнаружить своего сана, он подсел к одру болящего и, познакомившись с ним, завел дружескую беседу, казалось бы не касающуюся юноши лично. Он говорил о радости веры, о тяжести нераскаянной души. Ни батюшка, ни больной не следили за временем. Они уже разговаривали как близкие люди. И откуда-то у юноши взялись силы, он стал задавать вопросы, он начал говорить о себе, о своих ошибках, заблуждениях, о своих грехах. На улице уже стемнело, и только лампада у образа освещала задушевную беседу двух молодых людей. Договорились до того, что больной одухотворился желанием причаститься. За перегородкой слышались легкие всхлипывания матери, но это уже были слезы утешения. Отец Иоанн распахнул пальто, сбросил его на стул и предстал перед болящим не простым собеседником, а священником в епитрахили, со Святыми Дарами на груди. Исповедь повторять не пришлось, она вся вылилась в беседе. Прочитав разрешительную молитву, отец Иоанн причастил больного.
Так вот в чем был Промысл Божий! Не к старушке, а к молодому человеку позвал его Господь со Святыми Дарами! И это был ответ на материнские слезы и мольбы. А на другой день, утром, в церкви подошла к отцу Иоанну мать вчерашнего больного и позвала батюшку ко гробу сына. Дивны дела Твои, Господи!
В 1946 Иоанн был ризничим в возрождённой Троице-Сергиевой лавре, но через полгода продолжил служение в измайловском храме. Одновременно учился на заочном секторе Московской духовной академии, писал кандидатскую работу на тему: «Преподобный Серафим Саровский чудотворец и его значение для русской религиозно-нравственной жизни того времени ». Однако незадолго до защиты, в апреле 1950 года он был арестован.
Заключение
На первом же допросе, который вел молодой следователь Иван Михайлович Жулидов, он познакомил Ивана Михайловича Крестьянкина с солидным делом, собранным на него и вопиющим о его инакомыслии. Полной неожиданностью для отца Иоанна были купюры из его разговоров со старой монахиней, которую он с любовью опекал и духовно, и материально. Он ходил к ней, черпая для себя из ее богатого духовного опыта для себя живую воду прожитой во Христе жизни. Они не говорили специально о политике, нет, но они доверительно и откровенно касались всего, чем жила душа в этот период. Они вместе радовались, скорбели, недоумевали. Они оба уже знали историю Православной Церкви в ее послереволюционный период и, наблюдая нынешний ее день, делали прогнозы на будущее. Но оказалось, что матушку с некоторых пор опекал не один отец Иоанн. К ней периодически приходили то газовщики, то электрики, то какие-то агенты, пред которыми она не могла закрыть дверь. Не подозревая истинной цели их посещений, она принимала их приветливо за заботы о ее старости. Вот откуда появились магнитофонные ленты с записью бесед старицы с отцом Иоанном.
Доносы, провокации, клевета, составлявшие дело, должны были, по мнению следователя, заставить простодушного священника изменить свой взгляд на окружающую его среду и людей. И противостали друг другу идейные противники. Напористость и жесткость следователя Ивана Михайловича Жулидова разбивалась о молчаливую доброжелательность отца Иоанна. И все происходившее не смогло омрачить любвеобильного и доверчивого Богу сердца. Когда на очную ставку был приглашен священник, выполнявший особые поручения органов, батюшка с искренней радостью бросился целовать собрата. Тот же, согласившийся работать двум господам, не выдержал болезненного укора совести, выскользнул из объятий отца Иоанна и, потеряв сознание, упал к его ногам.
А батюшка во время следствия получил для себя программу жизни на весь срок заключения. Это было кратко, но исчерпывающе: «Не верь, не бойся, не проси ».
Четыре месяца находился в предварительном заключении на Лубянке и в Лефортовской тюрьме, с августа содержался в Бутырской тюрьме, в камере с уголовными преступниками. 8 октября 1950 года был осуждён по статье 58-10 Уголовного кодекса («антисоветская агитация») на семь лет лишения свободы с отбыванием наказания в лагере строгого режима. Был отправлен в Архангельскую область, в Каргопольлаг на разъезд Чёрная Речка.
В памяти батюшки почти всегда воскресали годы заключения в связи с разговорами и вопросами о молитве. «Теперь уж какая молитва, - с оттенком горечи говаривал он, - молитве лучше всего учит суровая жизнь. Вот в заключении у меня была истинная молитва, и это потому, что каждый день был на краю гибели. Молитва была той непреодолимой преградой, за которую не проникали мерзости внешней жизни. Повторить теперь, во дни благоденствия, такую молитву невозможно. Хотя опыт молитвы и живой веры, приобретенный там, сохраняется на всю жизнь ».
На Черной Речке пришлось батюшке пережить еще одно серьезное искушение - соблазн самому облегчить свою участь, соблазн свободы. В суровое зимнее время в лагере был объявлен призыв поработать на лесосплаве. Желающим обещалось хорошее вознаграждение: сократить вдвойне срок заключения. В раздумии батюшка стал молиться: «Вожделенная свобода! Но по-Божьи ли это? Его ли это милость или вражие искушение? » И Господь умудрил раба Своего. Отец Иоанн решил не вмешиваться своим желанием в Промысл Божий. Он отказался от предложения. А время не замедлило подтвердить правильность этого решения. Всем, кто пошел на эту работу, срок заключения сокращать не пришлось: у них у всех закончился срок жизни.
Весной 1953 года по состоянию здоровья и без его просьбы был переведён в инвалидное отдельное лагерное подразделение под Куйбышевом — Гаврилову Поляну, где работал по специальности, бухгалтером. 15 февраля 1955 года досрочно освобождён.
Десять лет на Рязанской земле...
В 1957 году, привели отца Иоанна Крестьянкина на Рязанскую землю. Первоначально был вторым священником в Троицком храме села Троица-Пеленица.
В декабре 1959 года отец Иоанн стал вторым священником церкви Космы и Дамиана в селе Летово. Настоятелем был отец Иоанн Смирнов (будущий епископ Глеб). В народе их звали Иван-большой и Иван-маленький. Два с половиной года провел батюшка на этом приходе.
В Летове у отца Иоанна появилось особое попечение о верующих тех окрестностей, где церкви были разрушены. На престольный праздник уже не существующего дома Божия батюшка отправлялся в ту деревню, к тем богомольцам, которые были лишены радости церковных служб. В каждой деревне, где некогда стоял храм, у отца Иоанна появились свои «уполномоченные по церковным делам ». В основном это были старушки, которые готовили к приходу батюшки свою избу, а деревенских бабулек - к принятию Таинств, к службе.
Какими же благодатными были эти праздники, эти встречи с Божиими людьми. Старческие, испещренные морщинами лица, скудная претрудная жизнь. Но из-под белых платочков глядели на мир ясные глаза матерей и сестер, не утративших живой веры и живой молитвы к Богу, и часто это была молитва Иисусова.
К приходу священника в избе «уполномоченной » собирались богомолки. Большие тазы с песком были сплошь уставлены горящими восковыми свечами, почти все держали свои пасеки, ладан приносил батюшка. Служба начиналась с молебна покровителю существовавшего здесь некогда храма. Старческими дребезжащими голосами, но с большим воодушевлением пели все собравшиеся. После молебна совершали Исповедь, Соборование и Причастие, а завершали моление панихидой - так все на насущную потребу Божьего люда. А какие были исповеди! Свои детские проступки и шалости старицы омывали слезами.
1961 год стал для Церкви годом напряженного противостояния. Уполномоченные по делам религий на местах усердствовали в выполнении директив, данных свыше. И враг рода человеческого, начавший через власть придержащих новый погром христианства, не отставал от правителей, вдохновляя на бесчинства по отношению к Церкви и к верующим. К борьбе со священником и присмотром за ним подключили сельскую молодежь - комсомольцев. «Активисты» с безрассудной запальчивостью стали энергично досаждать приходской жизни. Рядом с церковью во время служб проходили теперь шумные гулянья, а над головами молящихся со звоном разбитого стекла летали бильярдные шары. Усмирять внуков взялись их собственные бабушки. Шум прекратился, но священники стали получать угрожающие, безобразные по форме и содержанию письма.
В ночь на 1 января 1961 года тени в масках и балахонах проникли в священнический дом, стоящий на отшибе, неподалеку от церкви. После издевательств с требованием выдать ключи от церкви и деньги, и получив ответ, что ни того ни другого у него нет, рассвирепевшие посетители прикрутили его руки к ногам за спиной, затолкали в рот накидушку и устроили обыск-погром, сопровождаемый непристойной бранью и побоями связанного. Когда безрезультатные поиски окончились, был вынесен приговор - свидетеля убить. Насмехаясь над верой священника, его связанного бросили перед иконами «вымаливать себе рай ». Лежа на боку, батюшка возвел глаза к образу Иоанна Богослова, стоящему в центре, и забылся в молитве. Сколько он молился, не помнил, а когда забрезжил рассвет, услышал движение в комнате. К нему припал Алексей, думая, что батюшка мертв, но, убедившись, что он живой, дрожащими руками начал раскручивать провод, впившийся в тело. Не сразу опомнившись, он освободил от тряпки рот батюшки. Вдвоем наскоро они привели в порядок разоренную комнату, благодаря Господа: Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде .
А утром батюшка служил. И в храме все с удивлением отметили необычное начало службы. Батюшка начал службу благодарственным молебном и поминал ночных своих посетителей, имена коих «Ты, Господи, сам веси ». И почти никто не понял, что он молился о разбойниках, которые не ведают, что творят .
Весной 1966 года, указом архиерея отец Иоанн был переведен из Некрасовки в небольшой городок Касимов. Энергичная староста единственной, Никольской, церкви города сумела сломить сопротивление уполномоченного и добиться, чтобы настоятелем храма был назначен известный в епархии деятельный священник, отец Иоанн Крестьянкин.
Об отце Иоанне Крестьянкине и в особенности о периоде его служения в Рязанской епархии есть Воспоминания протоиерея Владимира Правдолюбова, которому довелось сослужить с будущим старцем.
Старец
В Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь отец Иоанн приехал 5 марта 1967 года, в день памяти преподобномученика Корнилия, вдвоем со своим академическим другом, епископом Питиримом (Нечаевым).
Первым монашеским послушанием отца Иоанна стало несение череды седмичного священника. И очень, очень скоро смысл слова «мотаться » раскрылся самой жизнью. Частые поездки по сельским приходам стали уделом батюшки. А в его келии в постоянное напоминание о том, что Богом определено ему такое житие, появился под потолком слепок ангела. И всякий раз, когда, уставший, он падал в изнеможении, в сознании ободряюще звучали вещие слова: «Всю жизнь будешь мотаться ».
Очень недолго пришлось отцу Иоанну побыть в молитвенном уединении. Прошло немногим более года, и потянулись в монастырь паломники с тех приходов, где он когда-то служил. Не остались безучастны к нему и печеряне. А пришло такое время, когда поехали в монастырь паломники и со всего света.
Сразу по окончании Литургии начинался прием. В алтаре решались вопросы с приезжим духовенством, на клиросе ждали своей череды присные, приехавшие с батюшками, в храме ожидали местные прихожане и приезжие паломники. Батюшка выходил из храма в окружении множества людей, когда время подходило к обеду. Но и на улице подбегали запоздалые вопрошатели и любопытные, чье внимание привлекала собравшаяся толпа. И любопытные, полюбопытствовав, обретали в центре толпы сначала внимательного слушателя, а в будущем и духовного отца.
Молился ночью, а сколько спал - об этом умалчивал. Он умалчивал о себе, но советы в отношении продолжительности ночного отдыха были определенными. Монашествующим батюшка рекомендовал придерживаться правила преподобного Серафима Саровского - спать семь часов: три часа до полуночи с девяти до двенадцати и один час после полуночи (часы до полуночи идут за два часа). У самого же у него частенько прием посетителей продолжался далеко за полночь.
Первые восемь лет пребывания в монастыре, при наместнике отце Алипии, батюшка определял такими словами: «Страх Божий и любовь к Богу были путеводителями насельников в жизни ». Давлению извне, которое осуществляла богоборческая власть, противостояла братия монастыря вместе со своим наместником. Собранные в обитель по зову Божию, все они прошли сквозь тяжкие жизненные испытания кто войной, кто заточением и изгнанием, а некоторые в буквальном смысле скитались по горам и ущельям земли.
В 1970 году, на праздник Святой Пасхи, отца Иоанна возвели в сан игумена. Батюшка, искренне смущенный своим недостоинством, говорил: «Нет, нет, не истолкла меня еще жизнь, чтобы мне достойно золотой крест на персях носить ». А в 1973-м, на праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, надели на него митру, возведя в сан архимандрита. Прочитали над главой его молитву, а у него одна дума: «Господи, что я с этим делать буду? » Совсем дух его оробел, как он объяснял: «Дали-то не по заслугам, а выходить кому-то надо, вот и нужен я стал как архимандрит. И надели на меня митру, как на болванку, а ведь положено только через сорок лет, и то по особым заслугам ».
Отец Иоанн долго сопротивлялся надвигающейся немощи. Вплоть до 1999 года распорядок его мало чем отличался от уставной монастырской жизни. Он молился в храме, служил на праздники Литургию, принимал посетителей, по послушанию говорил проповеди, отвечал на письма. Живо радовался сакраментальному ведению отца благочинного, благословившего его говорить такие проповеди, из которых в итоге составился годичный круг поучений на большие праздники. Видя эту внешнюю сторону жизни батюшки, мы забывали о том, что ему 89 лет, и то, что он делает, уже выше человеческих возможностей. В 1999 году последний раз вдохновенно прозвучало в церкви на Пасху огласительное слово Иоанна Златоуста, прочитанное батюшкой, и его ликующее неземной радостью «Христос Воскресе! »
Начиная с 2000 года отец Иоанн часто говорил о своем двойном гражданстве, о том, что он уже больше гражданин неба, чем земли. О том же свидетельствовал он и своей жизнью. А в свой 90-летний юбилей первый раз во всеуслышание объявил: «Душа уже тоскует по небу и его любит больше, чем землю ».
В 2000 году Президент России Владимир Путин был с визитом в Псковской области, посетил Псково-Печерский монастырь и имел беседу с отцом Архимандритом Иоанном (Крестьянкиным). С этого времени осталась редкая фотография.
В 2001 отец Иоанн выступил против кампании по отказу от принятия ИНН, проходившей в церковных и околоцерковных кругах. Участники кампании обосновывали свою позицию, в частности, тем, что людям вместо их христианского имени присваивается номер. В своём обращении к верующим архимандрит Иоанн писал:
Дорогие мои, как мы поддались панике — потерять свое христианское имя, заменив его номером? Но разве это может случиться в очах Божиих? Разве у Чаши жизни кто-то забудет себя и своего небесного покровителя, данного в момент крещения? И не вспомним ли мы всех тех священнослужителей, мирян-христиан, которые на долгий период жизни должны были забыть свои имена, фамилии, их заменил номер, и многие так и ушли в вечность с номером. А Бог принял их в Свои Отеческие объятия как священномучеников и мучеников, и белые победные ризы сокрыли под собой арестантские бушлаты. Не было имени, но Бог был рядом, и Его водительство вело верующего заключенного сквозь сень смертную каждый день. У Господа нет понятия о человеке как о номере, номер нужен только современной вычислительной технике, для Господа же нет ничего дороже живой человеческой души, ради которой Он послал Сына Своего Единородного Христа-Спасителя. И Спаситель вошёл в мир с переписью населения.
Из записок келейницы:
В 2001 году «пасхальный батюшка
» - так звали его насельники обители, последний раз в своей жизни отслужил пасхальную заутреню и Литургию в храме. Но милость Божия посещала его пасхальными ночными службами и позднее и независимо от церковного календаря.
Так, 29 декабря 2000 года он служил ночью пасхальную службу у себя, в небесной обители. И утром не смог скрыть исключительности своего состояния, встретив меня пасхальным приветствием: «Христос Воскресе!
»
Продолжая жить чувствованиями и переживаниями прошедшей ночи, он поведал о неземной благодати, когда ликовало все: и небо, и земля, и все, все, кто сподобился быть на этой божественной службе. «Радость-то какая, радость-то! Христос Воскресе!
»
- повторял и повторял батюшка.
Именно с этого дня первыми словами, которые он произносил утром, пробудившись от сна, стали: «Христос Воскресе! »
26 августа 2003 года ночью отец Иоанн трижды очень громко воскликнул: «Мир гибнет! Мир гибнет! Мир гибнет! »
6 сентября 2003 года в три часа ночи отец Иоанн окликнул меня и, когда я подошла, сделал возглас сильным и бодрым голосом: «Благословение Господа над Россией, над святой Православной нашей Церковью, над народом Божиим и над нами ». Это было несомненное утверждение. Он говорил Духом. И это был глас Божий.
Умирание
Из записок келейщицы:
5 февраля 2005 года в одно мгновение без всякой видимой причины во время молитвы мертвенная бледность, как саван, покрыла его. Тяжелые капли холодного пота промочили подрясник. Я отчаянно вскрикнула: «Что же вы, умирать собрались? » Слабая тень жизни скользнула по лицу батюшки, и он едва слышно прошептал: «Нет, нет, еще немного поживу ».
29 ноября в два часа дня батюшка вдруг в восторге запел: «Исаие ликуй, Дева име во чреве… » - и повторил этот тропарь несколько раз. Присутствовавшая в келии медсестра присоединилась к его пению. Лицо отца Иоанна светилось неземным светом. Тихо и отрешенно он произнес:
- Приходила.
- Кто?
- Царица Небесная приходила.
С 18 декабря отец Иоанн причащался ежедневно.
Утром, 5 февраля 2005 года, готовился к Причастию. Спозаранку его облачили: белый подрясник, праздничная епитрахиль. Все происходило в полном молчании. На вопрос, будем ли причащаться, - безгласный кивок головы. Причастился, запил. Отец Филарет прочитал: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…
» - и ушел на позднюю Литургию.
Батюшка прикрыл глаза и слегка повернулся направо.
Половина десятого. Через пятнадцать минут ударил колокол к службе, праздничный звон наполнил келию. Батюшка закрыл глаза...
Последний свой путь по монастырю, от келии до храма, отец Иоанн прошествовал во гробе с открытым лицом и высоко поднятым над гробом крестом в руках.
Господи, по молитвам отца Иоанна помилуй нас, недостойных рабов Твоих!
Архимандрит Иоанн (в миру Иван Михайлович Крестьянкин) родился 11 апреля 1910 года в городе Орле в многодетной семье, был восьмым и последним ребёнком. С детства Ваня прислуживал в храме, уже в возрасте шести лет был пономарём, затем исполнял обязанности иподьякона. В двенадцать лет он впервые высказал желание быть монахом. В жизнеописании старца эта история изложена так.
Елецкий епископ Николай прощался с богомольцами, уезжая на новое место службы. Прощание близилось к концу, и иподьякону Иоанну Крестьянкину тоже хотелось получить от архиерея напутствие в жизнь. Он прикоснулся к его руке, чтобы обратить на себя внимание. Владыка наклонился к мальчику с вопросом: «А тебя на что благословить?» И Ваня в волнении произнёс: «Я хочу быть монахом». Положив руку на голову мальчика, епископ помолчал, вглядываясь в его будущее. И серьёзно сказал: «Сначала окончишь школу, поработаешь, потом примешь сан и послужишь, а в своё время непременно будешь монахом». Всё в жизни так и сложилось.
В 1929 году Иван Крестьянкин окончил среднюю школу, а затем получил профессиональное образование на бухгалтерских курсах. Работал по специальности в Орле, однако частая сверхурочная работа мешала ему ходить в храм, а когда он воспротивился таким порядкам, то сразу же был уволен. Некоторое время не мог найти работу и в 1932 году переехал в Москву, где стал главным бухгалтером на небольшом предприятии. Работа не мешала ему посещать богослужения. Вскоре Иван вошёл в круг православных молодых людей, обсуждал с ними вопросы духовной жизни, и эта дружба ещё больше укрепила его в намерении идти по духовному пути.
В 1944 году он стал псаломщиком в московском храме Рождества Христова в Измайлове, в 1945 рукоположен на том же приходе во дьякона, а вскоре и во священника.
Служил отец Иоанн воодушевлённо, проповедовал вдохновенно, относился к прихожанам с любовью и необыкновенным вниманием - и по этой причине вызвал подозрения и преследования властей. «Излишняя активность» священника в те времена была поводом для фабрикации уголовного дела.
Одновременно со служением в храме отец Иоанн заочно учился в Московской духовной академии, писал кандидатскую работу на тему «Преподобный Серафим Саровский чудотворец и его значение для русской религиозно-нравственной жизни того времени». Однако незадолго до защиты, в апреле 1950 года, он был арестован и находился в предварительном заключении на Лубянке и в Лефортовской тюрьме.
Напористого и жёсткого следователя батюшка сразу сбил с толку своей доброжелательностью. Никак не реагируя на злобу и хамство, он держался просто и открыто и притом отвергал клевету и не брал на себя лишней вины. Когда же для очной ставки к нему привели священника, завербованного властями, отец Иоанн так искренне обрадовался ему и бросился приветствовать так сердечно, что тот не выдержал укора совести и, потеряв сознание, упал...
С августа 1950 года отец Иоанн содержался в Бутырской тюрьме, в камере с уголовными преступниками. Здесь он особенно углубился в молитву, благодаря чему всегда сохранял доброе настроение духа и сердечное отношение к окруж ющим. Его внутренняя сосредоточенность бывала замечена, но не понята охраной, так что во время прогулок в тюремном дворе с вышки иногда слышалось: «Заключённый номер такой-то! Гуляйте без задумчивости!»
В октябре он был осуждён за «антисоветскую агитацию» на семь лет лишения свободы с отбыванием наказания в лагере строгого режима. Был отправлен в Архангельскую область, в Каргопольлаг. Сначала отец Иоанн работал на лесоповале. Условия жизни и работы там были тяжелейшие, но вот как вспоминал о своём тогдашнем внутреннем состоянии сам отец Иоанн:
«Молитве лучше всего учит суровая жизнь. Вот в заключении у меня была истинная молитва, и это потому, что каждый день был на краю гибели. Молитва была той непреодолимой преградой, за которую не проникали мерзости внешней жизни. Повторить теперь, во дни благоденствия, такую молитву невозможно. Хотя опыт молитвы и живой веры, приобретённый там, сохраняется на всю жизнь».
В лагере отец Иоанн многим запомнился внутренней силой, исходившей от него, и постоянством его добра. Один из заключённых вспоминал:
«Я помню, как он шёл своей лёгкой стремительной походкой - не шёл, а летел - по деревянным мосткам в наш барак. Его бледное тонкое лицо было устремлено куда-то вперёд и вверх. Особенно поразили меня его сверкающие глаза - глаза пророка. Но когда он говорил с вами, его глаза, всё его лицо излучали любовь и доброту. И в том, что он говорил, были внимание и участие, могло прозвучать и отеческое наставление, скрашенное мягким юмором. Он любил шутку...»
 |
Его сердечная доброта впечатляла всех, и даже уголовники относились к нему тепло, называли его «наш батя». Сам же отец Иоанн видел в них не преступников, а людей, искалеченных их собственным грехом. Он проникался жалостью к несчастным, молился о них, и большинство из них было настроено к молодому священнику доброжелательно, чувствуя в нём неведомую для них глубину его христианской любви к людям. Вспоминая то время через много лет, уже будучи старцем, отец Иоанн писал: «Я бы Вам пожелал молить и просить о даровании любви. Чтобы любовь была тем компасом, который в любой ситуации покажет верное направление и любого человека превратит в друга. Это ведь тоже мной проверено, даже и в ссылке».
На вопрос о том, не обижался ли он на грубость и несправедливое отношение, чего в заключении было достаточно, батюшка реагировал замечательно: «Да когда же обижаться-то? Мне на любовь времени не хватает, чтобы на обиды его тратить».
Тяжкие труды на лесоповале подорвали его здоровье, и весной 1953 года отец Иоанн без его просьбы был переведён в инвалидное лагерное подразделение. В 1955 году досрочно освобождён.
А потом были годы трудов на разных приходах Псковской и Рязанской епархий, и всюду батюшка нёс в себе свет любви Христовой, согревавшей всех вокруг него. Нигде он долго не задерживался: частые переводы с одного прихода на другой (6 приходов за 10 лет) были связаны с отношением властей, которым, как и прежде, был нежелателен активный священник.
В 1966 году он принял монашество с именем Иоанн и вскоре был переведён в Псково-Печерский монастырь, где и прожил последние сорок лет своей жизни. В 1970 году посвящен в сан игумена, с 1973 года - архимандрит.
Почти сразу после того, как отец Иоанн поселился в Печорах, к нему стали приезжать за советом и духовным наставлением со всех концов страны и из-за границы. И, конечно же, к нему стремились его бывшие многочисленные прихожане.
Каждый день сразу после Литургии он начинал приём и продолжал его, с короткими перерывами на трапезу, до позднего вечера, а иногда и за полночь. По монастырю он не ходил, а почти бегал - впрочем, задерживаясь возле каждого, кто искал его внимания, и за это его с добрым юмором называли «скорый поезд со всеми остановками». Когда батюшка спешил, не имея времени расспрашивать и беседовать долго, то он иногда сразу начинал отвечать на приготовленный, но ещё не заданный ему вопрос и тем самым невольно обнаруживал свою удивительную прозорливость.
Архимандрит Иоанн был почитаем всей православной Россией как старец-духовник. Время его подвижнической жизни, когда он ежедневно принимал и утешал десятки человек, продолжалось более тридцати лет, почти до 90-летнего возраста.
Бывают наставники сдержанные, бывают суровые. А батюшка, как вспоминают видевшие его хотя бы раз, был весь любовь и радость...
С детства слабенького здоровья, часто болевший, всегда недоедавший, он никогда себя не жалел и даже просто не заботился о себе. И прожил 95 лет, причём до 90-летнего возраста был в силах и ещё служил. Божия (2 Кор. 12:9) и этим всё сказано. Сам отец Иоанн незадолго до кончины говорил так: «Божественная любовь, поселившаяся в маленьком, слабом человеческом сердце, сделает его великим, и сильным, и безбоязненным пред всем злом обезумевшего отступлением от Бога мира. И сила Божия в нас всё препобедит».
В последние годы из-за болезней отец Иоанн почти не вёл приёма, однако получал множество писем со всего света и на многие из них отвечал - или сам, или с помощью келейников.
Скончался старец 5 февраля 2006 года, похоронен в пещерах Успенского Псково-Печерского монастыря.
Его называют «старцем всея Руси», вспоминая ту удивительную доброту и любовь, которые исходили от него.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) был один из самых почитаемых современных священнослужителей Русской Православной Церкви на рубеже конца XX и начала XXI века. Заочно его именовали «всероссийским старцем». Оставленное им потомкам наследие трогает до глубины души. Еще в середине 90-х, уже в довольно преклонном возрасте, преподобный Иоанн Крестьянкин весьма охотно принимал приезжавших к нему в Псково-Печерскую обитель посетителей со всех концов России. Такая близость сделала его для нас очень понятным. В последние годы жизни он с удовольствием делился своими воспоминаниями. Поэтому нам очень повезло, что о батюшке Иоанне мы знаем больше, чем о других и исповедниках, которые приняли мученическую смерть в тех местах, откуда суждено было вернуться будущему архимандриту.
Исповедь Иоанна Крестьянкина
У людей, которым повезло хоть один раз увидеться с отцом Иоанном, остались о нем самые проникновенные и приятные воспоминания. Они рассказывают, как он вдохновенно совершал церковные службы и как всегда шел из храма, окруженный толпой пожилых и молодых людей, которые приезжали иногда только для того, чтобы просто увидеть его. Как архимандрит Иоанн (Крестьянкин) стремительно ходил, словно летал, при этом успевал ответить на вопросы и раздать гостинцы, предназначавшиеся для него самого. Как он приветливо принимал духовных чад в своей келье, усаживая их на старенький диванчик, и за пару минут беседы у человека сразу исчезали сомнения и тревоги. При этом старец одаривал иконками, духовными книгами и брошюрами, щедро кропил святой водичкой и помазывал «маслицем». После такой духовной подпитки и представить себе невозможно, какой духовный подъем чувствовали люди, когда возвращались к себе домой.
Забота о своих духовных чадах
В углу кельи отца Иоанна стоял мешок писем, на которые он собственноручно отвечал. Только за несколько месяцев до кончины помогала ему отвечать на послания келейница Смирнова Татьяна Сергеевна. Даже на последнее Рождество отца Иоанна его духовные чада также получили такие привычные и такие милые открытки с личным поздравлением.
Иоанн Крестьянкин. Проповеди
Вовсе не зря его называли «всероссийским старцем», ведь он обладал даром прозорливости, и этому есть множество доказательств. Старец Иоанн Крестьянкин при советской власти претерпел пытки лагерей и несколько раз чудом избежал смерти. Он стал автором многочисленных и очень вдохновенных проповедей, которые сегодня разошлись миллионными тиражами. Иоанн Крестьянкин как будто бы заранее знал, что многие люди из поколения 70-х начнут свой путь к православной вере именно с них и как нужны они будут им. В одной из первых книг свое построение исповеди Иоанн Крестьянкин начинает с разъяснения главной тайны, которую нужно знать всем верующим людям. Ее открыл для нас Сам Иисус Христос, и заключена она в словах Священного Писания: «Без Мене не можете твориты ничесоже».
Прозорливый старец был необыкновенным молитвенником, так как в своих молитвах он всегда упоминал тех людей, с которыми ему хоть раз довелось встретиться.
Краткая биография
Родился Ваня в городе Орле в 1910 году 11 апреля (29 марта по старому стилю), в мещанской семье Крестьянкиных (Михаила и Елизаветы). И был он у них уже восьмым ребенком. Имя свое он получил в честь святого Иоанна Пустынника, так как родился именно в день его памяти. Однако интересно и то, что в этот день чтут память и Псково-Печерских святых отцов Марка и Ионы. И наверняка это неслучайно, так как потом около сорока лет он проживет именно в Псково-Печерском монастыре, где и прославится прозорливым старцем.
Отец Вани очень рано умер, и его воспитанием занималась мама. Родственники помогали семье, в их числе был и дядя - купец Александрович.
С 6 лет мальчик прислуживал в церкви, а уже в 12 изъявил желание стать монахом, но произойдет это намного позже.
В 1929 году, окончив общеобразовательную школу, Иван Крестьянкин пошел учиться на бухгалтерские курсы. Потом стал работать по специальности в Орле. Но сердцем он всегда хотел служить Богу. Много работы у него было, и из-за этого он часто не успевал на церковные службы, поэтому, с подсказки старицы Веры Логиновой, был вынужден уволиться и в 1932 году переехал в Москву. Потом началась война. На фронт его не взяли из-за слабого зрения.
Москва. Послевоенные годы
В Москве в июле 1944 года Иван Крестьянкин становится псаломщиком Измайловского храма Именно этот храм видел во сне будущий архимандрит. Через 6 месяцев Иоанн Крестьянкин был рукоположен в дьяконы, а через 9 месяцев стал священником с благословения Патриарха Алексия I.
После войны началось мощное возрождение Православной Церкви, все больше верующих людей потянулось в храмы. В то время людям как никогда требовались особая чуткость и сострадание, а также материальная помощь. Отец Иоанн полностью отдавал себя служению церкви и людям и одновременно заочно учился в Московской духовной академии. Потом он начал писать кандидатскую о святом чудотворце Серафиме Саровском, но не успел, так как в 1950 году его арестовали.
Лагерь
Несколько месяцев предварительного заключения он провел в и на Лубянке. Его осудили на 7 лет по статье за антисоветскую агитацию и отправили в лагерь строго режима в Архангельскую область. Сначала в лагере он валил лес, а весной 1953 года его перевели в инвалидное отделение лагеря под Куйбышевом в Гарилову Поляну, где он стал работать бухгалтером. Зимой 1955 года отца Иоанна досрочно освободили.
Солагерник Владимир Кабо вспоминал, как излучали его глаза и все лицо доброту и любовь, особенно когда он говорил с кем-то. Во всех его словах было огромное внимание и участие, иногда звучало и отеческое наставление, скрашенное мягким юмором. Преподобный отец Иоанн Крестьянкин действительно любил шутить, и было в этих манерах что-то от интеллигента.
Псковская епархия
Когда он вышел на свободу, ему категорически запрещалось возвращаться в Москву. Поэтому он стал служить в Псковской епархии Троицкого собора. Власти зорко следили за активной церковной деятельностью отца Иоанна и снова стали угрожать арестом. Тогда он покинул Псков и продолжил служение в Рязанской епархии.
И вот 10 июня 1966 года он постригается в монахи с именем Иоанн. В 1967 году I переводит его в Псково-Печерский монастырь.
Преподобный старец
Иоанн Крестьянкин прожил в этом монастыре до самой смерти. Сначала он был игуменом монастыря, а с 1973 года - архимандритом. Еще через год к нему в обитель стали приезжать верующие даже из-за границы. Все очень любили старца за его высокую духовность и мудрость.
В 2005 году 95-летнему архимандриту Иоанну (Крестьянкину) вручили церковный орден преподобного Серафима Саровского I степени. В этом же возрасте старец и представился, было это 5 февраля 2006 года. Его тело покоится в пещерах Псково-Печерской обители.
"Несвятые святые"
В своей книге «"Несвятые святые" и другие рассказы» очень увлекательно и интересно описывает фрагменты жизни и случаи прозорливости знаменитого всероссийского старца и проповедника Иоанна Крестьянкина.
В 2007 году он даже создал документальный фильм под названием «Псково-Печеркая обитель». В своей картине он использовал уникальные документальные кадры 1986 года, запечатлевшие великих подвижников еще живыми, которые большую часть провели в гонениях. В их числе был и Иоанн Крестьянкин. Подвизаясь на великий подвиг, они сохранили сокровища веры.
В завершение будет уместно вспомнить слова архимандрита Иоанна (Крестьянкина): «Бывает иногда, что человек начинает беспричинно томиться и тосковать. Это значит, что душа его заскучала по чистой жизни, ощутила свою греховность, устала от шума и суеты и принялась (часто неосознанно) искать Бога и общения с ним».
И рассуждение с советом
Соблазны времени, ИНН, новые документы
- 70 лет плена не могли не наложить отпечатка на людей. Плен-то миновал, да новая беда на пороге - свобода и вседозволенность всякому злу
- Опыт показывает, что пришедшие к Престолу от рок-музыки служить во спасение не могут... Некоторые вообще не могут стоять у престола, а некоторые опускаются на дно ада беззакониями такими, которые они и до принятия сана не делали
- Одни выпускают на компьютере религиозную литературу, а другие творят безобразие. И, пользуясь одной и той же техникой, одни спасаются, а другие погибают уже здесь на земле
- Обращение к биоэнергетику есть обращение к врагу Божьему
- Нельзя одновременно принимать в себя Кровь и Тело Господне и мочу. Благословения Церкви на лечение мочой нет
- Карточки берите: вас еще не спрашивают о вере вашей и не принуждают отрекаться от Бога
- Печать появится, когда он воцарится и получит власть, и будет один-единственный правитель на земле, а сейчас у каждого государства свой глава. И поэтому не паникуйте преждевременно, а страшитесь сейчас грехов, которые открывают и углаживают путь будущему антихристу
Скорби, болезни, старость
- Настало такое время, что только скорбями и спасается человек. Так, каждой надо в ножки поклониться и ручку облобызать
- Искать надо не радости, а того, что содействует спасению души
- С Креста, данного Богом, не сходят - с него снимают
- То, что скорбите, - это хорошо, это ведь род молитвы. Только ропота не допускайте
- В заключении у меня была истинная молитва - и это потому, что каждый день был на краю гибели
- Последние верующие будут в очах Божиих больше первых, больше совершивших немыслимые для нашего времени подвиги
- Болезни - попущение Божие - споспешествуют благу человека. Они притормаживают наш безумный бег по жизни и заставляют призадуматься и искать помощи. Как правило, человеческая помощь бессильна, истощается очень быстро, и человек обращается к Богу
- Надо выполнять предписания возраста, они даются нам свыше, и противящийся им противится Божию о нас определению
- Пособоруйтесь, исповедайтесь и причаститесь - и с Богом отдайте себя врачам. Врачи и лекарства - от Бога, и они даны нам в помощь
Бог, Его Промысл и спасение
- Миром правит только Промысл Божий. В этом спасение верующему человеку и в этом сила, чтобы перенести земные скорби
- Бог ни с кем не советуется и отчета никому не дает. Одно несомненно: все, что Он делает, - благо для нас, одно благо, одна любовь
- Без все страшно и сама жизнь - не в жизнь
- Жизнь сейчас особенно сложна, а знаете ли почему? Да потому, что совсем отошли от Источника жизни - от Бога
- Важно не что делать, но как и во имя Кого . В этом спасение и есть
- Нет препятствий для желающих спасаться во все времена, ибо желающих ведет по пути спасения Сам Спаситель
Семья, воспитание детей, аборты, работа и учёба
- Если в ваши чувства входит апостольское определение понятия любви (1 Кор. 13), то от счастья будете недалеко
- По велению Божию первое и самое важное благословение на создание вы должны оба получить от своих родителей. Им о чадах дается сакраментальное знание, граничащее с провидением
- Каноны церковные надо знать: возможная разница в возрасте плюс-минус 5 лет, больше недопустимо
- За каждого - по воле матери нерожденного - младенца те другие, которых она родит «на радость» себе, воздадут ей скорбями, болезнями, тугой душевной
- Если на семейном совете голоса разделятся, то следует принять глас супруга во главу
- К работе надо относиться как к послушанию, и в профессиональном плане быть всегда на должном уровне, а никак не ниже среднего
- Учиться ради того, чтобы время убить, - грех. Временем дорожить надо
Монашество
- Идти в монастырь надо не потому, что семья разрушилась, а потому, что сердце горит желанием спасаться трудным путем и безраздельно служить Богу
- У Господа и спасительно, и честной брак похвален. А выбирает каждый человек сам. Но что и то и другое - крестоношение, это безусловно
- С искушениями монаху подобает бороться на месте: на новом месте тот же самый бес ополчится на вас с удвоенной силой по праву, ибо он однажды уже одержал над вами победу, изгнав с места брани
Старчество, духовничество, священство
- Тех старцев, которых ищете вы, нынче нет. Потому что нет послушников, но только одни совопросники
- отступает, когда не принимают Божьего с первого раза, а дальше замолкает
- Думать за тебя во всем и вести тебя, как слепого за руку, не вижу смысла и пользы: станешь расслабленным
- Ходите в церковь, исповедуйтесь, спрашивайте о волнующих Вас вопросах у многих. И только когда поймете, что из многих один - самый близкий душе вашей, будете обращаться только к нему
- Служителю Церкви нужна спутница-помощница, а не помеха
- Священнику лицедействовать не подобает - это для него грех тяжкий
- Святейший Патриарх Алексий I (он рукополагал отца Иоанна – прим. Ред.) сказал: «Всё, что в Требнике написано, выполняй, а всё, что за сим находит, терпи. И спасешься»
Православная Церковь , проповедь Православия
- Если бы насаждалось кулаком, то его давно бы не было на земле
- Другим говорить о Боге, когда у них ещё нет склонности слышать о Нем, не надо. Вы спровоцируете их на богохульство
- Вера придёт к супругу в ответ на ваши труды и мудрое поведение с ним во всём
- Не будем льстить себя мыслью, что мы можем быть справедливее Господа, но послушаем Его велений, данных нам Святыми Апостолами и Святыми Отцами, и это послушание будет и нам спасительно, и близким полезно
- Бойтесь отпасть от Матери-Церкви: только она одна и сдерживает лаву антихристианского разгула в мире теперь!
